Ничего святого – 2 - Дмитрий Дегтярев

Проходя через поднятый шлагбаум, Пабло посмотрел вправо. Двое ассасинов волокли по пыльной земле бессознательное тело спецстража. Песенка Хамида аз-Захира спета. Он же, Пабло Красс, инквизитор первого ранга, остался один в шиитском государстве, где каждым аспектом жизни управляет объединенная смесь из шариата и Ордена Ассасинов.

Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он повторит судьбу своего коллеги?

Час, два, день?

Хотелось надеяться на последнее.

И, Пабло надеялся.

Священная Католическая Империя.

Архиепископство кельнское.

Ахен.

12:06.

Фургон свернул влево, в довольно узкий переулок между глухими заборами. Впереди возвышались высокие ворота с протянутой поверх колючей проволокой. Весьма мрачное зрелище. Правда, складской район не центральная площадь, а потому мысль заботиться о внешнем благообразии никому в голову не пришла. И, вряд ли когда-то придет.

Иезекииль взглянул на сидящего за рулем Себастьяна. Лицо пастора выражало полную сосредоточенность. Тоже понятно. Они выехали не на развлекательную прогулку. Особенно если брать во внимание тот факт, что Себастьян на данный момент одна из самых, если не самая разыскиваемая фигура в Империи.

– Мы приехали. – не поворачивая головы, тихо сообщил лидер «Возрождения Царства».

Иезекииль ничего не ответил. Только слегка качнул головой, сообщая о принятии информации. Ворота впереди, как раз начали открываться внутрь, освобождая проезд. За ними инквизитор увидел длинное серое бетонное здание и несколько морских контейнеров. Как раз у последних, находящихся справа их дожидались. Иезекииль насчитал пятнадцать человек. Все в серой неприметной одежде, с хмурыми лицами и автоматами за спиной.

Себастьян переключил передачу, и фургон медленно заехал на территорию склада. В боковое зеркало инквизитор увидел, как тут же двое рабочих закрыли ворота. Фургон тем временем, обогнул стоящий в центре площадки кубическую трансформаторную подстанцию, выкрашенную в стальной цвет и остановился возле одного из открытых контейнеров.

– Выходим! – скомандовал пастор.

Иезекииль так и сделал. Открыл дверцу фургона и спрыгнул на бетонную поверхность. Обогнув капот, он остановился рядом с пастором. Из общей массы мужиков с мрачными лицами, точно у каждого сегодня утром умерла мать, вышел самый хмурый, с небольшим шрамом, тянущимся от скулы до уха. Криво улыбнувшись, тот протянул руку. Нет, не для приветствия. Да и не стал бы Иезекииль пожимать грязную ладонь. Как и Себастьян. Пастор, ничего не спрашивая, и не говоря, вынул из-за пазухи небольшой черный мешочек.

– Здесь все. – сообщил он, протягивая его неприветливому мужику.

Встречающий верить на слово не стал. Сначала взвесил на ладони, потом раскрыл, с минуту копался, после чего удовлетворенно крякнул и махнул своим рукой.

– Че встали, лентяи проклятые? Загружайте товар! Живо!

Однородная масса тут же пришла в движение. Одни быстро перетекли в открытый контейнер, другие выстроились в цепочку, а третьи остановились у фургона. Уже через несколько секунд «товар», как его обозначил мрачный мужик, начал свое движение – из контейнера в заднюю часть фургона. Товаром на деле являлись упакованные в деревянные ящики брикеты взрывчатки, предназначенные для одного очень плохого дела.

Один ящик.

Второй…

Пятый…

Десятый…

Иезекииль молча наблюдал, как фургон из обычного автомобиля превращается в опаснейшую бомбу, взрывом которой вполне можно снести пару кварталов Ахена…

Священная Католическая Империя.

Архиепископство кельнское.

Ахен.

12:38.

Йорг Бремус ощущал себя на седьмом небе от счастья. Да какое уж там седьмом – семидесятом, семисотом! Последний раз он испытывал нечто подобное на венчании со своей любимой Жасмин четыре года назад. Хотя… Да, тут немного сложно сравнить – был ли он тогда менее, или более счастлив, чем сейчас. Да и не важно это. Тогда сердце трепетало от восторга, и сегодня также трепещет. Четыре года с брачной ночи они молили Иисуса и святых о ребенке, но небеса молчали. Жасмин, много плакала, переживала, отчего сердце Йорга сжималось в тисках. Затем через два года случилось долгожданное чудо – внутри нее забилась новая жизнь. Вот только на пятом месяце ребенка потеряли. И снова слезы, молитвы, мессы… Теперь же – все позади. Сегодня на свет появилась чудесная малышка, огласив вселенную своим звонким плачем. Он же, Йорг Бремус счастлив. По-настоящему счастлив. Подумать только, в 18 лет он планировал пойти в Орден Францисканцев… Господи, как он теперь рад тому злобному настоятелю, что буквально выжил его из новициата. Сколько бы он потерял, став монахом… Жасмин, и новое прекрасное маленькое чудо…

Священная Католическая Империя.

Архиепископство кельнское.

Ахен.

12:40.

Десять минут назад они выехали из складского района и теперь двигались по жилому кварталу, стараясь по возможности избегать слишком оживленных районов города. Иезекииль ощущал, как тело бьет мелкая нервная дрожь. И дело совсем не в старости. Просто не очень приятно сидеть на пороховой бочке. Причем, здесь ни разу не метафора, а вполне себе прямой смысл.

Они в очередной раз свернули и медленно двинулись по довольно широкой улице между невысокими трех-пятиэтажными старыми домами, когда позади раздался спецсигнал, сменившийся коротким завыванием серены. Иезекииль глянул в боковое зеркало. Внутри все похолодело. Прямо за ними с включенными мигалками ехал внедорожник городской стражи. Спецсигнал прозвучал второй раз, а затем раздался искаженный механическим звучаньем мужской голос, приказывающий немедленно остановиться.

Иезекииль взглянул на Себастьяна. Лицо пастора не выражало ничего, кроме ледяной решимости. Фургон начал медленно останавливаться, съезжая на обочину. Инквизитор все прекрасно понимал – участь стражника в случае чрезмерного любопытства уже решена. Если он хочет сохранить жизнь невиновного человека, то нужно действовать. И, немедленно.

Фургон остановился. Себастьян повернулся, и пристальным взглядом окинул инквизитора. Иезекииль едва-едва сумел удержать глаза на месте, выдерживая зрительную дуэль. Пастор усмехнулся уголками губ и кивнул на боковое зеркало, в котором можно было увидеть, как дверь патрульной машины открывается и оттуда выходит стражник.

– Разберешься?

Иезекииль поднял большой палец вверх, с трудом сдерживая облегченный выдох. Вот он, его шанс. Шанс спасти жизнь того, кто не заслуживает смерти.

– Тогда иди.

Инквизитор пошел. Открыл дверь и спрыгнул наружу, на мощенный разноцветной плиткой тротуар. Обогнув капот, он практически столкнулся с подошедшим к дверце водителя патрульным стражем. Судя по знакам различия, страж занимал невысокую руководящую должность. Оно, если смотреть на возраст, не удивительно. Страж был молод. Лет тридцать, не больше. Скорее даже, меньше.

При виде Иезекииля, тот вздрогнул. Его рука за долю мгновения легла на кобуру со служебным оружием.

Нехорошо…

Ой, как нехорошо…

Иезекииль замер на месте, и успокаивающе поднял ладони вверх.

– Спокойно…

– Я не говорил выходить из автомобиля! – резко бросил страж, не убирая руки с кобуры. – Назад! Вернитесь в фургон!

– Да-да… – инквизитор отступил на шаг назад, но исполнять требование стража не стал. – Какая причина нашей остановки, сир? Мы нарушили правила?

– Вы должны вернуться в автомобиль!

– Послушайте… – Иезекииль скривил губы, досадуя, что не может воспользоваться своими инквизиторскими полномочиями. – Мы очень спешим, понимаете? Мы ничего не нарушили! Какая причина остановки?

Лицо стража до того бесстрастное, помрачнело.

– Вы глухой? – пальцы расстегнули зажим кобуры. Иезекииль прекрасно уловил это незаметное для простого обывателя движение. – Я говорю…

– Сир, пожалуйста! – Иезекииль сложил руки в молитвенном жесте – Мы правда очень спешим…

– С чем я вас поздравляю! – уже не сдерживаясь, рявкнул страж. – Чем быстрее я совершу досмотр автомобиля, тем быстрее вы поедите! Вам понятна такая простейшая логика?

Иезекииль кивнул, беспомощно посмотрев по сторонам. Он понимал. Все прекрасно понимал. Как и то, что именно ему предстоит сделать. Распахнув плащ, инквизитор вытащил пистолет, в один стремительный прыжок оказался рядом со стражем, упер дуло оружия тому в живот и три раза нажал на спуск.

Священная Католическая Империя.

Архиепископство кельнское.

Ахен.

12:44.

Йорг не понял, что произошло. Вот он стоял на месте, затем смазанная тень и жуткая боль в животе. Изображение убийцы перед глазами